Родом из детства. В школе
Из книги "Воспоминания и размышления" прот.Сергия Филимонова, написанной к 50-летию автора. О школьных годах, играх и друзьях. Первое ощущение вечности. О внутренней вере и внешних запретах.
Предыдущие главы книги: 1 - "Родом из детства", 2.1 - "В Должанке с бабушкой Александрой"., 2.2 — Первые годы в Ленинграде.
Начальные классы
В 1972 году отец окончил учебу, и его оставили сотрудником кафедры. Нам дали квартиру в хрущевском доме.
Только спустя 10 лет после окончания войны партия и правительство определило первоочередные направления развития – обеспечить советских людей отдельными квартирами и товарами народного потребления. Впервые власть повернулась лицом к народу. Дома хрущевской постройки («хрущевки») — это панельные или кирпичные дома, массово сооружавшиеся в СССР со времени Никиты Сергеевича Хрущева и получившие в народе его имя. Эпоха крупнопанельного домостроения продолжалась с 1956 по 1985 годы. Хотя в Ленинграде их строили лишь до 1970-х годов, когда перешли на строительство «домов-кораблей».
Это панельные, блочные или кирпичные пятиэтажные дома (их было несколько серий) без лифта и мусоропровода, с миниатюрной кухней, санузлом и прихожей.
Но тогда никому и в голову не приходило критиковать новостройки за отсутствие балконов, совмещенные санузлы, тонкие стенные перегородки. Те квартиры, которые сейчас пренебрежительно называют «хрущобами», полвека назад были пределом мечтаний и источником счастья многих советских людей. Хрущевки уравняли условия жизни на огромной территории.
Они обеспечили единые жизненные стандарты и дали людям возможность наладить быт.
Хрущевское строительство решило важную социальную задачу и установило новый компактный масштаб городской жизни. Ей соответствовала аскетичная модернистская мебель и предметы интерьера.
С 1959 по 1985 годы было построено примерно 10% нынешнего жилого фонда. В нем до сих пор живет около 8,6 млн россиян.
При строительстве подчеркивался временный статус домов — хрущевские дома должны были простоять до наступления коммунизма в 1980 году. Коммунизм так и не наступил, а дома выработали свой срок службы, и теперь их сносят либо реконструируют.
Наша семья переехала с Литейного проспекта на Тимуровскую улицу. Тогда здесь, на краю ойкумены, построили несколько пятиэтажек, и они были переданы военным. В нашем доме жили врачи — офицеры Военно-медицинской академии. Это было очень удобно, все общались друг с другом, здесь можно было провести любую консультацию. Если родители хотели посоветоваться с коллегами по поводу больного, то они шли в гости по соседству и решали все вопросы. Вторая половина дома была отдана офицерам из различных военно-морских и сухопутных училищ.
Хрущевский дом на Тимуровской улице, современный вид
Школа №119 Калининского района, современный вид
Рядышком с нашим домом построили школу — очень удобно, в 150–200 метрах от дома. Поэтому совершенно естественно, что я оказался именно в ней. Она была начальной, потом стала средней — школа № 119 Калининского района. Все было свежепостроенное, свежепокрашенное, кругом сажали деревья и устраивали газоны, готовились к приему учеников.
Я поступил в школу после собеседования. Ее директором был бывший военный летчик Анатолий Яковлевич Баскин, замечательный человек. Он проводил собеседование с каждым учеником, смотрел его психомоторное развитие и проверял по газете умение читать. Когда меня привели к нему, он попросил прочитать буквочки. Я ответил, что это не буквочки, а газета «Правда», после чего собеседование было окончено, меня зачислили в первый класс. Обучение тогда было достаточно щадящее, к детям относились очень хорошо.
Ученик 2 класса
В те времена школьники ходили в форме: девочки — в коричневых платьях, мальчики — в серых костюмах. Учителя следили, чтобы все были в одинаковой форме. Перед тем как зайти в класс, мы показывали руки — у нас проверяли, чистые ли они и как подстрижены ногти. Это было очень хорошо.
Серая форма быстро вытиралась, что было некрасиво и накладно, и бабушка купила мне в Мариуполе коричневую. Мне разрешили ходить в ней, она была сшита из другой ткани, которая вытиралась гораздо меньше. Со временем школьникам стали шить синюю школьную форму: для младших классов одну, для старших другую, и она более или менее выдерживала год или два. Это важно, потому что в ней не только сидели за партами. В ней же гуляли после учебы, играли в футбол, ползали по полу на переменах, дрались, а забыв дома физкультурную форму, ходили на физкультуру и иногда становились на лыжи.
Мне постоянно не везло с соседями по парте, потому что я был подвижный мальчик. И ко мне сажали девочек. А я почему-то все время прищемлял им или руку, или ногу, или еще как-то досаждал. За год через меня прошло много «однопартиек», и в конце концов я остался за партой один. А потом, в результате, с мальчиком сидел.
В школе учиться было очень интересно. Моей первой учительница была Галина Ивановна. Она заботилась о нас и самое главное — с добрым сердцем, с доброй душой относилась к детям. Мы ей были небезразличны. Конечно, это очень влияло на нас. Все-таки то, каков твой первый учитель и какие имеет душевные качества, отражается и на последующей учебе, и на последующей жизни: либо отвращает от школы, либо дарит радость учения.
В то время в офицерских семьях было, быть может, немного больше достатка, чем у гражданских, но все равно все жили скромно. Поэтому ценили каждую тетрадку, книжками пользовались теми, что получали от старших классов, берегли их и передавали младшим.
Уборка школы тогда была обязанностью учащихся. Не знаю, есть ли такое сейчас; в школе, где учатся наши дети, — нет. А тогда что-то серьезное помогали сделать родители, они мыли и заклеивали на зиму окна, готовили наглядные пособия, — а мы по графику убирали класс, мыли, чистили. Дежурили парами или тройками. Обязанностью дежурных было следить, чтобы доска была чистая, мел на месте, тряпка мокрая. Периодически устраивалась генеральная уборка школы. Тогда собирались все ученики, мыли коридоры и рекреации (так назывались холлы, которыми с двух сторон оканчивался школьный коридор), натирали пол мастикой. Благодаря этому школа поддерживалась в чистоте и порядке. Кроме того, в этом есть большой воспитательный смысл. Когда ребенок сам свой класс убирает, он постарается лишний раз не сорить. Потому что знает: если он намусорит, то ему в его дежурство еще не так напачкают, и ему тоже придется убирать. А главное, всегда приятно заниматься, когда в твоем классе чистота и порядок.
Нас тогда в школе не перегружали, как современных детей. И не было никакой специальной техники, никаких компьютеров, нас учили много читать, многое делать своими руками. И сейчас, я знаю, хорошие учителя требуют этого от детей, только дети ленятся, да и трудно оторвать их от компьютеров и планшетов. Людям моего поколения странно видеть, что первоклассники пользуются мобильными телефонами; они тебе же и объяснят, когда на какую кнопку нажимать и как там что делать. Понятно, что каждое последующее поколение более развито, чем предыдущее. Но подчеркну: развито технически. А вот в области живого общения, нравственности и душевных качеств они, безусловно, отстают, идет духовный регресс и душевное оскудение.
Во времена моего детства взрослые много внимания обращали на чтение нами хороших книг с хорошими иллюстрациями, на походы в музеи, подвижные игры. Учителя не запрещали нам играть.
В те времена обычной игрой детей первых-четвертых классов были фантики.
В XIX веке великий ученый Эдисон изобрел среди прочего парафинированную бумагу. Спустя некоторое время ее стали использовать как обертку для кондитерских изделий, в том числе и конфет. Наружные разноцветные конфетные обертки называются фантиками. Фантики бывают мягкие и жесткие. Фантики коллекционируют, обмениваются ими и используют для игр. Игра тоже называется «фантики», для нее нужны обертки, свернутые в плотные квадратики.
Особенно ценились у нас плотные жесткие маленькие фантики. Задачей было не съесть побольше конфет, а добыть побольше хороших фантиков, из которых сделать бумажные битки. Играющий шлепал рукой о парту, фантик приземлялся на нее, а следующий игрок должен был этот фантик накрыть своим. Задача — выиграть больше фантиков.
Другой интересной игрой были большие фантики. Они, как правило, были от «Гулливеров», это такие шоколадные конфеты с вафельками, и они особенно ценились, потому что из них получался хороший большой фантик.
Лэмюэль Гулливер — главный герой романа в четырех частях «Путешествия Гулливера», написанного Джонатаном Свифтом. Его фамилию «Гулливер» часто используют в переносном смысле, подразумевая великана. Однако на самом деле Лэмюэль Гулливер был обычного роста, гигантом он казался только крошечному народцу из фантастической страны Лилипутии, куда попал во время путешествия. Средний рост лилипутов — около 15 см, конечно же, человек обычного роста казался им гигантом.
Конфеты «Гулливер» были очень и очень вкусные — это вафли, переслоенные хорошим шоколадом. Они были большие, почти с ладонь размером, и дорогие, поэтому покупались нечасто.
Играли в рекреации. Полы в нашей школе были из гладкого-гладкого линолеума, разделенного на квадратики, на нем можно было отрабатывать меткость. Щелчком надо было так послать «Гулливера», чтобы он оказался на расстоянии вытянутой ладони от другого «Гулливера». Тогда ты забирал себе чужой фантик. И поскольку расстояние между фантиками было и 2,5, и 3, и 4 метра, то нужно было и обладать меткостью, чтобы попасть, и вырабатывать тактику: в какую сторону бить, чтобы твой фантик не забрали.
В средних и старших классах была популярна на переменах игра в резиночку. Там же, в рекреации, были крантики с питьевой водой и под ними маленькие раковины. Тогда во всех школах на переменке дети могли попить. В те времена водопроводная вода была очень чистая, мы спокойно пили воду из-под крана. Суть игры в резиночку состояла в том, что стирательную резинку — ластик — бросали в раковину, стараясь, чтобы она там и осталась. А она упругая, сразу выскакивала. Выигрывал тот, кто не промахивался, — нужно было отработать меткость. За этой игрой всегда наблюдал весь класс. Это было одним из любимых занятий на перемене — следить, кто победит в резиночку, а кто вылетит.
Первое ощущение Вечности
Начиная с младших классов (и даже с детского сада) нам рассказывали и о Ленине, и о революции, и о сути социализма, и об ужасах капиталистического общества и буржуазной морали. Политинформации были обязательны для старшеклассников, мы же сами их и готовили. Идеологическая работа велась с первых классов. Мы не понимали тогда, что такое «уравниловка», чего стоит вера, как важен жизненный выбор. Все дети считали счастьем, что родились в социалистической стране. Действительно, возможности у каждого были достаточно широкие, и любой ребенок в зависимости от дарований имел определенную жизненную перспективу. Образование было бесплатным для всех. И многие другие вещи были бесплатными: и кружки, и разнообразные секции. Сейчас этого нет, и преуспеяние детей во многом зависит от благосостояния родителей, от их возможностей.
Детство. 1960-е — начало 1970-х годов. Снимки из интернета
Что же касается религии, то в масштабах страны, и в каждой отдельной школе тоже, велась антирелигиозная работа. Помню, как по ночам на Пасху по телевизору крутили самые лучшие фильмы.
Но все это действовало как-то не особенно эффективно. Потому что Бог говорит с каждым человеком лично. Во втором классе я впервые в жизни ощутил Вечность. Это была абсолютно непонятная вещь.
…Выбегаю я из столовой, на душе хорошо, бегу на урок — и вдруг чувствую, что я совсем не второклассник, а прожил уже лет 80. Такую большую жизнь! И я опытно знаю, сердцем чувствую, что душа моя бессмертна. Я помню отчетливо этот миг…
Господь говорил: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин., 15, 16). Он Сам дает какое-то опытное знание, когда и кому захочет. Мы не знаем, почему. Потому что милостыню подал, что-то доброе сказал, просто о тебе кто-то помолился в этот момент. И ты вдруг опытно получил это знание. И это тебя меняет. Потом, правда, оно заглушается жизнью, и опять тебя неверие давит. Но когда-то ты вспоминаешь это ощущение и понимаешь, что все это правда, что есть Вечность; и неправда, что Бога нет. Вечность есть, она реально существует, и ты это чувствуешь, знаешь.
Октябренок, пионер, комсомолец
Я уже сказал, что идеологическая работа со школьниками велась с первых классов. Очень важным и торжественным моментом был прием в октябрята.
Октябрята — это младшие детские группы Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина (1923–1991). Слово «октябренок» происходит от «Октября», то есть Великой Октябрьской социалистической революции. В классе октябрята делились на звездочки. Руководили ими вожатые-пионеры.
На обороте тетрадок были написаны «Правила октябрят»:
Октябрята — будущие пионеры.
Октябрята — прилежные ребята, хорошо учатся, любят школу, уважают старших.
Октябрята — честные и правдивые ребята.
Октябрята — дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут. Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут.
В октябрята принимали в октябре, перед этим разучивали песенку:
Мы веселые ребята,
Мы ребята-октябрята.
Так назвали нас не зря,
В честь победы Октября.
Октябрятам прикалывали на грудь красные звездочки, в центре которых была кудрявая золотая головка Володи Ульянова (Ленина).
Вторым важным моментом был прием в пионеры; если тебя не принимали, это было позорно. Пионеры носили красный треугольный галстук и пионерский значок: красную звезду с пламенем и профилем Ленина, при словах «Будь готов» отдавали пионерский салют и отвечали: «Всегда готов!» При вступлении в пионеры давали клятву.
Так выглядела последняя обложка школьной тетради
В пионеры принимали школьников в возрасте от 9 до 14 лет. 19 мая торжественно праздновался день рождения Всесоюзной пионерской организации. С 14 лет принимали в комсомол. Получалась трехэтапная идеологическая работа. Каждую неделю рано утром, до уроков, в нашей школе проводились политинформации об обстановке в мире. Почему-то получалось, что я чаще всех бывал политинформатором. У меня даже была тетрадка политинформатора.
В старших классах изучались также материалы съездов партии и пленумов. Конечно, велась и антирелигиозная пропаганда. И руководство школы, и учителя старались сделать так, чтобы имя Христа не упоминалось вообще и чтобы во время церковных праздников дети были заняты. Я только со временем понял, что ежегодный Ленинский коммунистический субботник проводился исключительно на Страстной седмице, в Великую Субботу и т. д. Я помню то тошнотное чувство, которое накрывало всегда во время субботника, меня буквально тошнило. Так это физически воспринималось. Безусловно, дети были не виноваты, мы не знали, что это невозможно, немыслимо сочетать: субботник и Страстную субботу.
В Пасхальную ночь после одиннадцати нам даже разрешали смотреть телевизор, хотя во многих семьях был строгий порядок; а тут ночь напролет шли хорошие передачи. Это чтобы люди не ходили на крестный ход, чтобы перебить праздник Пасхи. Но получалось наоборот, это привлекало внимание: у некоторых ребят возникал вопрос: «А что это за событие такое церковное, которое вызывает столько внимания, и причем только раз в году?»
В целом детство мое было радостным, добрым, содержательным и интересным.
Спорт, лето
Значок «Отличник ГТО» 1 степени
В старших классах мы на переменах играли в футбол на улице. Девочки прыгали на скакалках, играли в классики и какие-то свои девчачьи игры. Нас всех за это постоянно наказывали, потому что в школе положено было ходить в чистой сменной обуви.
При всем разнообразии школьных и внешкольных игр много внимания уделялось физическому развитию и спорту. У нас была настоящая военная подготовка. Мальчики участвовали в «Зарнице» и в других играх, бросали гранаты; и мальчики, и девочки стреляли из винтовки и сдавали нормы ГТО.
Всесоюзная пионерская военно-спортивная игра «Зарница» была непременным атрибутом системы начальной военной подготовки школьников в СССР. В нее играли все, начиная с 1967 года. Игра имитировала боевые действия, играли в нее, разбившись на команды. Уроки НВП (начальной военной подготовки) входили в школьное расписание старших классов (теория и практика: стрельбы из винтовки, пользование противогазом, сбор и разбор автомата Калашникова АК-47 и пр.).
ГТО («Готов к труду и обороне СССР») — единая программа физкультурной подготовки. В школах в обязательном порядке сдавали нормы ГТО: зимой — лыжи, летом — бег и пр. Программа существовала в течение 60 лет, с 1931 по 1991 год.
В школьные годы я был небольшого роста, но прыгучий, я занимался в волейбольной секции и играл в сборной за Калининский район. Но после тяжелого воспаления легких из секции пришлось уйти. Со временем я стал заниматься разными видами единоборств, но в итоге получил травму, и единоборства тоже пришлось оставить.
Занятия спортом научили организованности. Поскольку тренировки были часто, нужно было заранее планировать свое время, придерживаться жесткого распорядка дня, заранее готовить уроки на два, а то и четыре дня вперед, иначе ничего бы не удавалось. И это очень помогло в последующей жизни, потому что рано приучило к систематичности.
Летом были спортивные лагеря и пионерский лагерь. Я ездил в пионерский лагерь «Чайка» от Военно-медицинской академии, он находился на Карельском перешейке в поселке Приветнинское. Там было хорошо, отношения добрые, очень много интересного, прекрасные воспитатели — преподаватели из Педагогического института имени Герцена. В спортивный лагерь я ездил в «Олимпиец», под Лугой, там тренировались летом волейболисты, баскетболисты и гимнасты. Это очень красивое место. Но основная задача была — тренировки. Оставалось какое-то небольшое время, чтобы выкупаться, половить рыбу, поучаствовать в лагерном мероприятии.
Надо сказать, что во всех лагерях, как и в школе, были дежурства. В спортивном лагере дежурства были по уборке или истопником — мы поддерживали огонь в печи, чтобы можно было приготовить еду на весь лагерь.
Олимпийский чемпион подполковник Н. В. Пузанов, преподаватель кафедры физподготовки Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова, вручает грамоту за победу в спортивном состязании
Товарищеская встреча по футболу между школьниками и офицерами Академии
Порядок устраивался по образу и подобию того, что было в дореволюционные времена, — линейки, построения. Все же было почти полностью заимствовано. Но не было самого главного. Ведь подъем флага, линейка в христианском лагере всегда сопровождались молитвой. Как это происходит и сейчас — в современных православных школах, скаутских лагерях, католических детских организациях. Да и школьная учеба детей до революции ежедневно начиналась с построения и совместной молитвы, и только потом ученики расходились по классам. У нас, конечно, этого не было. Да мы этого тогда и не знали.
На пороге юности
До восьмого класса я учился практически без троек, но звезд с неба не хватал. Когда родители видели, что я начинал отставать, они обращались за помощью к репетиторам. И я к ним ездил и занимался дополнительно. В этом плане очень правильна поддержка родителей. Позже, после спортивной травмы, я перестал активно заниматься спортом и с девятого класса переключился на учебу.
Именно тогда меня стал особенно волновать смысл жизни. Потому что в старших классах, всякий раз, когда я ходил на дискотеки, вечера, праздники, — вставал очень большой и совершенно непонятный вопрос: а зачем это все, что дальше, неужели вот это и есть жизнь? Ну не получал я внутреннего удовлетворения от всех этих увеселительных мероприятий. Радость была только во время праздника, а после этого — опустошенность.
Хотя некоторые праздники и обычаи и были приятны: например, взаимные поздравления с 23 февраля, с 8 марта, с днем учителя. Внимание к девочкам, внимание к мальчикам, уважение к старшим. Но подспудное ощущение неясности жизни, немой щемящий вопрос оставался всегда. Потому что все, что бездуховно, не дает пищи душе. Я прочитал тогда массу художественной литературы, искал ответы в книгах — и не нашел. Литература показывала, что хорошо, что плохо, что нравственно, что безнравственно, — но глубокого проникновения в суть жизни она не давала. Мы проходили в школе литературу социалистического реализма. Понятно, что там описаны героические темы и высоконравственные поступки, но это же была идеология. Там самопожертвование происходило во имя великой социальной цели, ради светлого будущего, построения коммунизма. Да, в этих книгах было много высоконравственного. Но Христа там не было. А в книгах, где Он есть, — в «Преступлении и наказании» Достоевского или «Войне и мире» Толстого — подросток без руководства старшего разобраться не в состоянии. Если бы учитель литературы развернул перед нами их религиозную составляющую, то да, но задача педагогов была как раз противоположной: укрепить детей в атеистическом сознании, в безбожии и отрицании Христа.
Та травма, которую я получил в восьмом классе, была достаточно серьезной, она могла полностью закрыть мне путь в Военно-медицинскую академию. Если бы коленный сустав не восстановился, я мог оказаться физически не способен исполнять обязанности военнослужащего. Что было делать? У меня с детства, от бабушки, сохранился какой-никакой внутренний религиозный опыт; я понимал, что нельзя отрицать существование потустороннего мира. И тогда я впервые напрямую обратился к Богу: «Господи, если Ты есть, ответь мне». И получил совершенно четкий ответ. Я решил перепроверить и еще раз задал вопрос. Самое интересное, что ответ я услышал в грохоте грома. Я убедился, что понял все верно, и это тогда очень сильно повлияло на меня. Можно сказать, что был сделан еще один шажочек к вере.
Конечно, постепенно все это стало немножко забываться, потому что пока не было понятно, как с Богом разговаривать, как понимать Его, что делать. Узнать было негде, никакой литературы не было. В церковь не зайдешь, это могло вылиться в большие неприятности для родителей.
Не могу сказать, будто я ощущал в те годы, что моей жизнью управляет Господь. Этого, конечно, не было. Бабушкина молитва и образ веры запечатлелись в душе, но даже помня их, я не стал молиться и поститься, как делала бабушка, — я жил обычной жизнью советского школьника.
Друзья и театр
В школе, конечно, у меня были товарищи. Класс у нас был достаточно сплоченный. В нем учились дети, родители которых работали в Военно-медицинской академии. Я дружил с несколькими девочками. Наши родители-врачи дружили, и, естественно, мы тоже.
Но в Священном Писании говорится, что близких людей не может быть много, а всегда один-два человека: «Живущих с тобою в мире да будет много, а советником твоим — один из тысячи. Если хочешь приобрести друга, приобретай его по испытании и не скоро вверяйся ему» (Сир. 6, 6–7). «Верный друг — крепкая защита: кто нашел его, нашел сокровище» (Сир. 6, 14). Таким настоящим другом был мне Андрей Климов, мальчик из простой семьи. Он был спортсменом и очень целеустремленным человеком. Впоследствии, уже после школы, он занимался тяжелой атлетикой, в частности, рывком, и даже стал чемпионом по рывку штанги лежа.
Андрей был очень добрый. У нас с ним были искренние отношения. Мы вместе делали уроки у нас дома. И спорт нас сближал. Когда мы дружили, практически ни разу не поссорились. Потом наши пути разошлись.
Перед поступлением в вуз родители нашли мне преподавательницу литературы и русского языка. Она считалась одной из лучших «творческих личностей» в нашем городе, преподавала в какой-то центральной школе. Она очень философски интересно осмысливала литературу, образы героев, сюжеты. Но она совсем не занималась моей грамотностью, и в итоге родители забрали меня из-за отсутствия зримых результатов. Потому что нужно было сдавать экзамены, нужно было поступать, и тройка-четверка не годились. Родители были правы, все это так, но та учительница дала мне нечто гораздо большее, чем грамотность.
Она чуть ли не каждую неделю брала меня с собой на концерты, в театры. Потому что я был совершенно не развит в этом. И потом мы с ней обсуждали увиденное и услышанное. Постановки были прекрасные, играли очень известные актеры: и Ургант, и Фрейндлих, и Лебедев, Басилашвили, Броневой. Тогда еще и Товстоногов был жив. Я помню прекрасный спектакль в Александринском театре «Пока бьется сердце». И классическую музыку мы с ней слушали. Потом, когда мы уже расстались с ней, я даже будучи курсантом продолжал ходить в театры.
Это был некий ответ на мои поиски смысла жизни. Но и театр тоже, как и литература, не давал окончательных ответов. В каких-то спектаклях показывали, например, к чему ведет измена, к чему ведет развод, к чему ведет обман. Но меня настораживало, что уж слишком много внимания уделялось в спектаклях половым отношениям. Тенденция такая и тогда была. Это нравилось публике, вызывало смех и радость. Потому что во времена «железного занавеса» эта тема, как и ряд других, была под запретом.
В 70-е годы под «железным занавесом» в обиходе понималось то, что советские граждане не могли выезжать за границу без загранпаспорта и получать несанкционированную информацию из капиталистических стран: зарубежные радиопередачи глушились, любые культурные события Запада, вплоть до моды на джинсы, резко критиковались официальными средствами информации.
Политический смысл «железного занавеса» рядовых советских граждан не особенно волновал. Кому было интересно, перепечатывал книги под копирку на пишущей машинке и тайком распространял между знакомыми. А джинсы в начале 1970-х можно было купить у спекулянтов.
Когда «железный занавес» рухнул, появился повышенный интерес к запретной прежде области, и западная сексуальная революция перекинулась к нам. В том числе во все постановки. Считалось модным бывать в таких «продвинутых» театрах, где актеры на сцене чуть ли не половой акт совершали, во всяком случае, имитировали. Все это уже тогда лично меня не радовало. А вот классические постановки по-прежнему волновали, будоражили задаваемые ими вопросы о жизни, о смерти, о человеческой личности.
Прот.Сергий Филимонов
Продолжение следует.
Дорогие друзья! Примите участие в строительстве капитального здания Воскресной школы. Или вложите ваш кирпичик в строительство Дома Милосердия - первый в России проект такого масштаба социального, медицинского служения и просвещения, объединенного вокруг храма свт.Василия Великого. Установка первой закладной сваи для храма состоялась 27 марта 2018 года. Поддержите это нужное дело!
Вложите ваш кирпичик прямо сейчас!
Если не можете пожертвовать сегодня, воздохните, помолитесь об общем деле. Пожертвуете, когда сможете. Храни вас Господь!
