Расписание богослужений Наши издания События Как помочь? Контакты
+7(812) 495 48 10 Секретарь храма
+7(812) 557 78 98 Дежурный храма

Главная   Статьи   Людям о людях   Юбилей с двумя ноликами. Окончание

Людям о людях

Юбилей с двумя ноликами. Окончание

Окончание интервью с прихожанкой нашего храма прп.Сергия Радонежского при больнице РАН, ветераном Великой Отечественной войны Марией Николаевной Пашковой. 25 марта 2023 года ей исполнилось 100 лет. Начало здесь.

Фото: Мария Николаевна и прот.Сергий Филимонов в храме прп.Сергия Радонежского при больнице РАН, осень 2022 г.

На запад

Мария Николаевна вспоминает:

«Советские войска все дальше продвигались на запад, прошли леса и болота Белоруссии. Как всегда медики работали, не разгибая спины: перевязки и операции, уколы, грелки, капельницы. Одни оказывали помощь на поле боя, другие – за операционным столом. Раненых поступало много, землянки, палатки и хаты были переполнены. Выбитые окна затыкали соломой. Для освещения на пол ставили снарядную гильзу с бензином и крупной каменной солью, фитиль делали из бинта. Светильники коптили, в помещении становилось душно, пахло кровью и махоркой.

Труднее всего приходилось раненым в живот. Им было больно, огнем горело в животе. Они умоляли дать им воды: «Я воевал, а вам жалко!» Со всех сторон слышалось требовательное и жалобное: «Пить!» Я пробиралась к ним между другими ранеными, порой и ногу негде было поставить. Смачивала мокрым бинтом губы, вытирала пот, уговаривала потерпеть: «Сейчас возьмем, кровь вольем, операцию сделаем».

Кормили нас плохо, постоянно хотелось есть. Суп – подсоленная вода, в которой не было ни крупы, ни картошки. На второе – детская порция манной каши с прогорклым подсолнечным маслом. Вместо хлеба – 50-граммовый сухарик из непонятного теста. В ночное дежурство врачам полагался стакан чая, так как они получали дополнительный паек. Медсестрам не было и горячего кипятка. На завтрак опять давали кашу и кусок сухаря. Палатные медсестры иногда угощали кусочком настоящего ароматного ржаного сухаря. Прятали его во рту под медицинской маской и потом передавали мне».

Польша

После Белоруссии советские войска летом 1944 года освобождали Восточную Польшу. Мария Николаевна упомянула некоторые города – Хелм, Люблин, Лодзь, Краков.

Хелм расположен в 25 км от границы с Украиной. Украинцы называли его Холм. Он основан русским князем Даниилом Галицким в XIII веке. Перед Второй мировой войной в нем жило 15 тысяч евреев. Для уничтожения хелмских евреев нацистами был создан лагерь Собибор. Почти все еврейское население погибло в гетто и концлагере. Освобожден Хелм 22 июля 1944 года.

Люблин был занят нашими войсками в результате Люблин-Брестской операции так же в июле 1944 года. Шестнадцати частям и соединениям 1-го Белорусского фронта было присвоено почетное звание «Люблинских».

Зимой и весной 1945 года советские войска очищали от немцев западные районы Польши (от Вислы до Одера), в том числе столицу Варшаву. В городе Лодзь находилось крупнейшее еврейской гетто. Во время войны погибло 420 тысяч жителей города, из них 300 тысяч евреев, 120 тысяч поляков. Лодзь был освобожден в январе 1945 года.

Мария Николаевна:

«Города в Польше я видела в основном из окон сантранспорта, нравилась чистота на улицах. Честно говоря, мы не всегда знали, где находимся. Ночью приезжали и ночью уезжали, из помещений выйти некогда было. Живы – и слава Богу! Помню, искали, где разместить раненых. Решили развернуть операционную в польской больнице, положили наших рядом с поляками.

Фото: Мария Николаевна в Польше, 1943 г.

Германия

25 апреля 1945 года на немецкой реке Эльбе встретились войска союзников и нашей армии. Знаменитая встреча на Эльбе.

Наше соединение оказалось на подступах к Берлину. Удивил пригород Берлина – Карлсхорст (освобожден 23 апреля). Всего 15 минут от Берлина, а они там спокойно живут. Есть горячая и холодная вода, работают магазины, красиво, чисто. Война им – не война! Это поразило больше всего.

Наших раненых размещали в прекрасно оснащенные немецкие больницы. О многих хирургических инструментах, которые мы там увидели, мы и не мечтали. Помещения светлые, удобные, все в кафеле. Через 2 недели закончилась война, раненых стало меньше. Но они еще 3 месяца поступали. Оставались очаги сопротивления, гитлеровцы прятались в люках и коммуникациях, огрызались. Русским солдатам запрещалось ходить поодиночке – было много случаев нападений.

Берлин стоял в руинах. Я побывала в разрушенном Рейхстаге, убитых или раненых не видела. Там были наши солдаты, все в копоти – танкисты и другие рода войск. Немцы только в гражданской одежде. Пожилые продавали отрезы тканей за польские или любые другие деньги. А мы всю войну денег не видели.

До декабря 1949 года в госпиталях лечили раненых. Наш госпиталь в 1949 расформировали.

В кафе

Гуляли с подругой Тоней по Берлину. Захотелось есть – до обеда еще далеко, решили заглянуть в кафе. За стойкой опрятная немка. Я заказала 10 порций мороженого. Немка удивленно переспросила: «Десять?» Столько же заказала и подруга.

Мы уселись за мраморный круглый столик и принялись за лакомство, которое пробовали первый раз в жизни. Мы были полностью поглощены своим прекрасным занятием и не сразу заметили, что в кафе собралась довольно большая группа немцев, которые нас с любопытством разглядывали, вполголоса обмениваясь впечатлениями.

Фото: Мария с дочкой в Дрездене с другими жёнами-офицерами

Для местных бюргеров мы были диковинками из чужого мира – русские девушки в военной форме, перетянутой ремнями, которые запросто могут съесть по 10 порций мороженого. У Тони моей скоро разболелось горло. Ничего, вылечили, обеспечивали нас лекарствами прекрасно». 

Служу Советскому Союзу

Мария Николаевна рассказывает:

«В 1949 году меня перевели в другой полевой госпиталь СВАГ – Советской военной администрации Германии. Тогда же я вышла замуж. Доченька Люда родилась в Дрездене. За годы войны я убедилась, что могу и хочу помогать людям. Я вернулась в Россию, поступила в медицинский институт, который закончила в 1954 году.

Фото: Мария с мужем

Фото: Мария с дочкой

После войны решила продолжить службу в армии, и была направлена в Забайкальский военный округ. Сначала в Читу, а после – в тайгу, в 200 км от Красноярска. Служила врачом в ракетном полку 18 лет. Условия непростые, морозы –50 градусов. По ночам  (с 1 часа до 5 утра) выезжали на учения. Полк учился производить маневры, занимать различные позиции. Выходных не было.

Личный состав полка 3,5 тысяч человек. На такое количество полагалось 5 врачей специалистов разного профиля. Позже вышел приказ командования о сокращении штатного расписания врачей, и я осталась единственным врачом в полку. Переживала, как справлюсь, была и за терапевта, и за хирурга. Приходилось и роды у офицерских жен принимать. Скорую помощь из-за секретности вызывать запрещалось. Я не могла выйти за территорию части – вдруг объявят «тревогу», вызовут на учения, а без врача полк не имеет право выезжать.

Помню случай. Прибежал ко мне солдатик, который не хотел служить в армии. Недолго думая, он взял и отрубил себе палец. За это ему грозил военный трибунал. Я велела отрубленный палец принести, продезинфицировала, пришила и наложила гипс на всю ладонь. Палец прирос, хорошо сгибался, остался только шрам на память хозяину и в научение.

Я чувствовала, что Господь помогает в трудных случаях и подсказывает, каким лекарством лечить и как действовать. К больным я относилась внимательно и всегда осматривала и прощупывала с головы до ног. Одна моя знакомая шутила, что мне денег не заработать, слишком много времени уделяю одному пациенту. А как же иначе? Ведь солдаты – это чьи-то дети любимые, и мне доверено их здоровье, я заботилась о них как мама. Каких только происшествий не случалось! И операции делала, и с эпидемиями боролась, и следила за качеством питания. Если нужно было, то и с начальством спорила, настаивала, чтобы солдаты служили в хороших условиях.

За время службы в армии в качестве врача, а это 38 лет, ни одному военнослужащему вверенного мне полка не потребовался стационар. Со всеми болячками с Божией помощью удавалось справляться. Кроме случая, когда офицеру с «острым» животом три бригады «Скорой помощи» не могли поставить диагноз. Я его осмотрела и с диагнозом «аппендицит» отправила в больницу, где обнаружилось, что уже началось воспаление брюшины. Командование объявило мне благодарность за спасение жизни. Родители офицеров и солдат тоже присылали письма с благодарностями.

Ранение в голову во время войны отрицательно сказалось на моем здоровье. Мучили сильнейшие головные боли, иногда до потери сознания. Перемена климата или погоды могли в любой момент вызвать приступ. Но я долгие годы никому не говорила об этом, терпела, чтобы не уволили из армии. Уже в Ленинграде встретила грамотного врача, который очень помог.

Спящая красавица

Об удивительной находке в тайге не могу не рассказать. Устанавливали солдатики орудия на лесной сопке – рыли окопы под станины. Земля в теплые месяцы оттаивает, но копнешь глубже – до льда можно добраться. Слежавшийся снег и лед находятся в углублениях и пещерках, и под земляными навесами резко обрывающихся стенок склонов. Посмотришь вверх со дна оврага и видишь под сплетенными корнями деревьев, что на границе оврага растут, – плотный нерастаявший снег и торфяные пласты.

На северных склонах вечная мерзлота встречается почти на поверхности почвы, часто уже на глубине 20 см, на южных – на глубине нескольких метров.

И вот наткнулись солдаты во время земляных работ на гроб. Открыли, а там красивая девушка с косой в вышитом наряде, словно отдохнуть прилегла. Давно ее видно похоронили, а холод от тления сберег. Стоят солдатики, любуются. А тут ветер налетел, дунул, и рассыпалась красавица в прах, как и не было ее. Потом узнали, что на том месте было когда-то старое кладбище.

Ленинградский военный округ

Вытащила меня из тайги моя мама. Она обратилась к командованию, чтобы меня перевели в Ленинградский военный округ. Маме было уже 87 лет.  Документы для перевода оформляли через Москву. Все уладилось, и я стала служить в летном полку.

Запомнился случай на учениях. Шла колонна крытых грузовиков. Каждый час она останавливалась для проверки личного состава. Моя санитарная машина была замыкающей. Во время очередной остановки командир обнаружил  семерых отравившихся угарным газом солдат. Газ попал через открытое окно. Солдаты чувствовали себя плохо – головная боль, рвота. В ближайшей деревне устроили пострадавших в доме у местной хозяйки. Я вымыла всем головы теплой водой, сделала инъекции камфоры для поддержки сердца, напоила коровьим молоком, уложила спать. А сама спать не могла – я за них в ответе. Утром больным стало лучше. И мне тоже.

В мои обязанности входило ставить прививки. Чтобы легче справляться, я обычно вызывала ребят отделениями. В тот день дневальный доложил, что привитые солдаты, выйдя на улицу, теряют сознание. Выбегаю на крыльцо – точно, лежат.

Как потом оказалось, вместо заявленного препарата в ампулах был другой. Потерявших сознание я привела в чувство. Не дожидаясь распоряжений начальства, уничтожила препарат в топке кочегарки и тем спасла остальных.

Вся моя жизнь посвящена лечению и восстановлению здоровья людей. Моя мама всегда говорила: «Не обижай солдат, будь внимательна к раненым и больным. Больной – Божий человек». Старый ли, молодой ли – я должна оказать помощь и медицинскую, и человеческую.

Фото: с офицерами части №53933

Солдаты и офицеры части №53933 написали ко дню моего рождения стихотворение. Оно названо «Женщине в белом халате с маленьким сердцем в груди»:

Жизнь человека сложна, многогранна,

Каждый старается быть в ней борцом!

Ты прожила ее трудно, но славно,

Выйдя к итогу большим молодцом.

 

В годы суровые, годы военные

Жизнь человеку спасала не раз,

В голоде, холоде – ты побеждала,

Собственной жизнью рискуя подчас.

 

Функции матери ты исполняла,

Лаской души согревала всегда.

И от недугов солдат исцеляла,

Чтоб отступила внезапно беда.

 

Как бы усталость тебя не томила,

Духом не падала ты.

Рядом с кроватью больного кружила,

Чтоб не оставить в тоске.

 

В мирные годы на страже здоровья

И на посту фронтовом,

Ты продолжаешь почетную службу

В нашем полку боевом.

 

В твой золотой юбилей поздравляем

Дружной семьей офицеров, солдат,

Радости, счастья, успехов желаем

Крепко целуем тебя.

1973 год

Фото: вручение награды в Красноярске, 1952 г.

Моя служба в армии была отмечена командованием наградами и грамотами. Отмечают и по сей день, только в 2022 году состоялось награждение пятью медалями: «100 лет Военно-воздушным силам» от министра обороны вручили мне единственной в летном полку, медаль «100-летия Рабоче-крестьянской Красной армии и Флоту», «За боевые заслуги» и т.д. В общей сложности у меня 50 наград, на китель все сразу не помещаются.

Бывшие сослуживцы не забывают, приезжают навестить. Даже в квартире помогали с ремонтом. Приглашают выступать в часть и на мероприятиях, связанных с Великой Победой. Я участвовала в ветеранском движении, много рассказывала школьникам и курсантам военных училищ о Великой Отечественной войне. Молодежь должна знать историю родной страны, храня прошлое как основу будущего. 

На гражданке

В 1980 году я демобилизовалась и поступила на работу в больницу Российской академии наук. Вот тогда я впервые попала в рай: тепло, чисто, уютно, горячая вода и другие удобства. Коллектив врачей дружный и доброжелательный. Работала на должности фельдшера вплоть до увольнения в 2002 году.

В церковь начала ходить вместе с мамой, когда в РАН стала работать. Утром по пути на работу провожала маму в храм св. преподобного Сергия Радонежского, а потом и сама стала ходить. Поначалу платья у меня не было – надевала китель.

В армии носить крест не разрешали, но молитву Пресвятой Богородице я знала. Любовь к Богу еще в детстве родители заложили. Перед Пасхой мама ночью всех нас семерых детей намоет, а утром семьей на праздничную службу идем.

Постепенно я побывала в разных храмах Петербурга, познакомилась со священнослужителями, многих лечила. Меня уважали, приглашали в церковные праздники на службу и трапезу. Иногда, придя с работы, я заставала у себя дома ожидающих меня больных. Это мог быть кто-то из клира или певчих, члены их семей или просто нуждающийся в лечении человек.

Когда мама умерла, гроб с ее телом три дня простоял в деревянном храме св. Александра Невского на Шуваловском кладбище. Мама лежала в нем необыкновенно красивая и торжественная. Прихожане храма думали, что это монахиня. Мама и на самом деле чем-то была похожа на монахиню. Это ее крепкими молитвами я прошла всю войну и осталась жива. Ее открытое Богу и простое сердце рождало мудрые мысли и добрые советы. Папа умер раньше, в 1950 году, и с разрешения духовенства похоронен рядом с церковью в городе Дмитриеве.

Мы всегда жили скромно. В Ленинграде у меня долго не было отдельной квартиры. Сначала размещались с мамой в ее 7-метровой комнатке, затем дали комнату в общежитии для военнослужащих. Не единожды обещанная начальством квартира доставалась другим. Благодаря участию родных и знакомых удалось купить собственное жилье рядом с храмом преподобного Сергия Радонежского, куда я теперь и хожу.

Мое утреннее правило состоит из чтения молитв святым из домашнего иконостаса, молитв о родных, что занимает около 2-х часов. Многие иконы мне подарили. Любимая и самая большая – мамина, она привезла ее из Курска. Днем читаю Акафист Пресвятой Богородице «Всецарица». К вечернему правилу приступаю в 18 часов, когда в храмах начинается вечернее богослужение. Молиться люблю с зажженными лампадами.

Юбилей

В этом году у меня необычный юбилей – с двумя ноликами. Рецепт долгожительства – молитва, церковные Таинства, святая вода и любовь к людям до забвения себя. Служить людям – смысл всей жизни.

Я люблю людей – и старых, и молодых, и детей. При виде деток испытываю радость. Если по телевизору показывают убийства, я не могу на это смотреть, сразу выключаю. Молюсь, чтобы прекратилась война, ее сатана раздувает. Жалко всех, не только наших, жили бы мирно, работали…

Для России – желаю победы. Мы победили в Великую Отечественную, и, даст Бог, победим и теперь.

Ангела Хранителя всем!»

2023 г.

Благодарим за интервью Анну Бухарину, нашего постоянного автора рубрики "Людям о людях"

Новости

Статьи