О вере и смирении перед волей Божьей
Проповедь прот.Сергия Филимонова от 05.07.2020 г., Собор Псково-Печерских святых
Закладной камень из Печор
В начале строительства каждого храма совершается особая молитва над закладным камнем, который закладывает настоятель глубоко в землю. Такой камень в нашем храме Державной иконы Божией Матери привезен из Псково-Печерского монастыря. Его дал мне отец Пантелеймон, насельник Печор. Почти вся его монашеская жизнь связана с этой обителью. Вначале его послушанием было гробокопательство, строительство стен, потом он много времени провел на приходах и снова вернулся в монастырь. В конце 80-хх годов, когда отец еще был жив, мы ездили к нему. Именно в тот период он своими руками извлек камень из фундамента Свято-Успенского храма и отшлифовал его, чтобы передать нам для закладки.
Этот камень не только вещественный – он духовный, потому что многие духовные чада отца Пантелеймона образовали костяк нашего прихода, и эта так называемая старая гвардия помогла сохранить Псково-Печерский дух уже в наших стенах.
Печоры в 80-ые годы представляли из себя «духовные сливки». Мы много ездили в те годы по разным обителям и везде, можно сказать, был молодняк: вокруг одного старого священника или священнослужителя среднего возраста собиралась молодежь, многих из которой уже нет в монастырских стенах. Она или сломалась, или ушла по тем или иным причинам. Современные новоначальные монахи более сознательные. Псково-Печерский же монастырь был ссыльный: туда отправляли всех негодных священников с территории всего Советского Союза для того, чтобы было легче их контролировать. Проверки органов управления того времени были регулярными, всевозможные уполномоченные и оперуполномоченные захаживали часто. Плюс рядом психиатрическая больница, если что – укол, и священник становится дурачком, выключается кора головного мозга – и все.
Псково-Печерский монастырь обладал и обладает богатейшей историей. Она начитывает уже больше половины тысячелетия и не прерывалась даже в самые тяжелые для нашей страны и церкви годы. Это касается и прошлого века с двумя страшными войнами. В Великую Отечественную войну в обители была Псковская духовная миссия, и служба не прекращалась. Тайно в пещерах продолжали служить Божественные литургии, не буду останавливаться на именах подвижников того времени. Вот и свозили туда делегации партийных работников, иностранцев, что и говорить – территория особая. В связи с этим старались и жучки поставить, подслушивать исповеди, все записывать. Старцев, которых собирали из разных монастырей, брали под жесткий контроль, вплоть до того, что они не имели права встречаться с духовными чадами, даже записки строжайше контролировались. Таким образом там собрали всех людей исключительно высокого духовного уровня, убеленных сединами. Был, конечно, и молодняк, но он впитывал в себя все самое сильное и самое доброе, ведь монашеству и священству, которое прошло лагеря и гонения, оккупацию, было что передать: свою стойкость в вере, верность Господу, опыт претерпевания унижений, оскорблений, поношений в застенках тюрем. Многие из них вели свою духовную родословную от дореволюционного священства, которое дало нам прекрасное русское богословие. Часть священников Псковской духовной миссии ушла на Запад: в Европу, в Германию, из Германии дальше в Соединенные Штаты, в Латинскую Америку. Ушла с нашими иконами дорогими, в частности, с Тихвинской иконой Божьей матери, Курской-Коренной. Наверное, в этом был особый промысел Божий, чтобы дух нашей веры православной долетел и до тех пределов.
Кого слушает Бог?
Имея такую мощную духовную связь с Псково-Печерским монаcтырем, мы всегда поминаем во время Божественной литургии особым образом всех захороненных в пещерах Богом зданных и среди них отца Пантелеймона и, конечно, отца Иоанна Крестьянкина. К нему мы тоже ездили и продолжаем ездить каждый год в его келью, молимся там и, можно сказать, обновляемся, освящаемся. Отец Иоанн Крестьянкин тоже молился за нас. И не только он, но и отец Андриан и другие.
В 80-хх годах отец Пантелеймон был мне вторым духовным отцом после отца Василия Лесняка. Мы много беседовали, и однажды я задал вопрос о молитве: «А как, батюшка, правильно молиться, чтобы все сбывалось, о чем просишь?» Отец Пантелеймон ответил мне вопросом на вопрос: «А как ты думаешь, кто ближе к Богу: епископ, священник или мирянин?» Сам он был очень сильный молитвенник, молился и днем, и ночью, очень любил молитву и дышал ею. Поэтому большое счастье, что можно было в этом плане с ним общаться. Свои действия он сверял со своим духовным отцом, который был духовником еще его мамы монахини Еввулы – отцом Иоанном Крестьянкиным. Тогда отец Пантелеймон сам ответил на им же заданный вопрос: «Ближе всего к Богу тот, кого Бог слушает». Ни епископ, ни священник, ни мирянин. А тот, кого Бог слушает. Это мы знаем из Святого Евангелия. Когда иудеи укоряли слепого, исцеленного Иисусом Христом, он им ответил: «мы знаем, что грешников Бог не слушает, но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает» (Ин. 9-31). «Кто чтит Бога», «богочтец» – это человек независимо от его организационно-социального или церковного статуса. Можно и клобук носить, и в то же время не сподобиться молитвы, которую будет принимать Бог. А укрепляется молитва смирением.
Вспомним, как святой Антоний и святой Макарий были вразумлены Господом. Они были на вершине аскезы в пустыне, но Господь их спустил с неба на землю. И нам с вами тоже надо почаще спускаться с неба на землю. Не уходить куда-нибудь в витиеватые дебри, а помнить пример святых Антония и Макария. Когда святой Антоний начал рассуждать о молитве, его Господь послал в город, в гущу людей к своему самому пламенному молитвеннику. Им оказался кожевник, который жил в подвале и дубил кожи. Он видел в свое низенькое окно только ноги проходящих мимо людей, но при этом говорил: «Я хуже их воистину». И вот к нему пришел святой Антоний и долго выпытывал секрет его молитвы. Кожевник долго не открывался, пока не узнал, что перед ним великий подвижник, который ушел из подвига, из аскезы, из анахоретства в гущу народа, в подвал к нему – кожевнику. Казалось бы, совершенно немыслимая ситуация: кто у кого должен учиться? Святой у обычного человека, который ставит себя ниже всех? Вот такой образец молитвы. Не буду приводить другие примеры из Патериков, того же святого Макария... Много было таких случаев, когда Господь «спускал с небес» Своих великих любимцев, которые прославили Церковь и назывались великими. Вдумайтесь: Макарий Великий, Антоний Великий. Но их величие в какой-то момент совершенно не шло в сравнение с молитвой тех людей, которые скромно молились в гуще человеческого бытия. Вот какое нам вразумление. Потому отец Пантелеймон тогда и сказал, что выше тот, кого Бог слушает. Можно пол долбить головой, можно из себя строить суперправославного, но смысл в другом.
Молитвенное правило отца Пантелеймона
Еще один момент, на котором мы остановились с отцом Пантелеймоном в разговоре о молитве, касался его молитвенного правила. Он сказал всего две простые вещи. Первое. Молитва должна быть с глубоким сокрушением сердца, даже с плачем в сердце. Сам отец Пантелеймон, будучи человеком прошедшим суровую жизненную и монашескую школу, имел это сокрушение, как говорит старец Паисий Святогорец, мог чужую боль сделать своей. К нему приезжало много людей со сломанными судьбами, в том числе будущие члены нашей общины, и он, видя эти изломанные судьбы, с болью молился о людях. Вот и святой Парфений Киевский считает, что если нет «болячки» в сердце, то молитва совершенно невозможна. Болячка в сердце должна быть. Без нее сердце мертвое, пустое и не молится.
Второе. Часто наша молитва: я хочу. Я считаю, я хочу. Когда ко мне приходят люди и я отвечаю на их вопросы, но мне даже разговаривать иногда не хочется, когда сталкиваюсь с этим своенравием, своеволием. Отец Валентин Мордасов напутствовал меня: «Не надо ломать человека, пусть поступает по воле своей: «На ваше усмотрение, поступайте по своей собственной воле». Зачем крушить стены? Хочешь – поступай, как сам знаешь, но потом увидишь, к чему это приведет. Сейчас не время таких строгих наставлений, а время советов, когда человек сам должен учиться делать выбор, молясь Богу. Прихожане часто требуют от нас, священников, четкого руководства, как поступить в том или ином случае, а мы все время отбиваемся. Отбиваемся в хорошем смысле слова. Вы хотите, чтобы за вас думали, за вас решали и несли ответственность. Но все ваши поступки в церковной жизни и в светской – это ваша мера ответственности, ваш выбор перед Господом. Это вы перед Ним должны решать, как поступить в определенной ситуации. Если мы за вас будем все решать, вы никогда не вырастите, так и останетесь духовными младенцами и все будете на грудь припадать и молоко сосать из груди. А здесь совершенно другое. Мы должны научить вас питаться твердым хлебом и ходить на своих ногах. Поэтому мы даем советы, а вы должны молиться и с помощью Божией эти советы осуществлять. Преодолевать свои внутренние немощи и сами идти по жизни. В противном случае вы не вырастите ни для Церкви, ни для жизни. Наша задача не превратить вас в духовных рабов, а наоборот, сделать думающими, молящимися людьми.
Отец Иоанн Крестьянкин тоже обращал внимание на то, что «я хочу» губит всю молитву. Если наше сердце священническое срабатывает в этом случае негативно, представьте себе, как реагирует Господь, когда вы говорите: «Я хочу то, я хочу се». Это состояние надо преодолевать. Как? Молиться горячо, молиться со слезами, с сокрушенным сердцем. Просить Господа, если уже сделал выбор и считаешь, что твоя молитва должна исполнена. Ты определил отрезок своего жизненного пути, ты принял решение, ты молишься Господу. Но в конце добавляй: Господи, не как я хочу, а как Ты хочешь. Мы должны приучить себя именно к этому маленькому добавлению в конце каждой молитвы. Мы просим: «Хорошо бы, чтобы мой сын сдал экзамен на пятерку, набрал 86 баллов по такому-то предмету или 95 по другому. Я хочу выплатить ипотеку быстрее. Я хочу, чтобы выписали быстрей из больницы. Я хочу. Господи, помоги моему болезнованию, но, Господи, не как я хочу, а как Ты хочешь. Да будет святая воля Твоя». Вот тогда мы духовные чада, тогда мы дети Отца Небесного. А так мы просто, извините, рабы, организация, сообщество религиозных людей, под козырек поднимающих руки и выполняющих команды. Это патологическое состояние для любой церковной общины. Да благословения есть. Я вас благословляю на то и на то. Все это понятно. Но когда идут вопросы сложного характера, всегда священник спрашивает: «Как ты думаешь? Как ты сам считаешь? Какой выбор ты делаешь?» И все является плодом молитвы и благословением Божиим. Я напоминаю о том, что верные, то есть те люди, которые находятся в Церкви, – это сообщество разумных тварей Божьих, добровольно принимающих действие благодати Божией. Если мы с вами сообщество разумных человеков, собранных единомыслием Духа Святаго и добровольно принимающих действие благодати в нас, значит, мы должны отсюда и исходить. Молитва должна быть от всего сердца, сокрушенная, «с болячкой». А заканчиваться она должна смирением перед великой красотой и силой Божией, Божественной благодатью.
«Господи, не как я хочу, а как Ты хочешь, и будет на все святая Твоя воля».
