А. Солженицын о русской «национальной идее» и «одиночестве» России
«Шпигель»: Нужна ли России национальная идея, и как она может выглядеть?
Солженицын: Термин «национальная идея» не имеет четкого научного содержания. Можно согласиться, что это — когда-то популярная идея, представление о желаемом образе жизни в стране, владеющее ее населением. Такое объединительное представление-понятие может оказаться и полезным, но никогда не должно быть искусственно сочинено в верхах власти или внедрено насильственно. В обозримые исторические периоды подобные представления устоялись, например, во Франции (после XVIII века), Великобритании, Соединенных Штатах, Германии, Польше и др. и др.
Когда дискуссия о «национальной идее» довольно поспешно возникла в послекоммунистической России, я пытался охладить ее возражением, что, после всех пережитых нами изнурительных потерь, нам на долгое время достаточно задачи сбережения гибнущего народа.
«Шпигель»: При всем этом Россия нередко чувствует себя одинокой. В последнее время произошло некоторое отрезвление в отношениях России и Запада, в том числе и в отношениях между Россией и Европой. В чем причина? В чем Запад не способен понять современную Россию?
Солженицын: Причин можно назвать несколько, но мне интереснее всего психологические, а именно: расхождение иллюзорных надежд — и в России, и на Западе — с реальностью.
Когда я вернулся в Россию в 1994-м, я застал здесь почти обожествление западного мира и государственного строя разных его стран. Надо признать, что в этом было не столько действительного знания и сознательного выбора, сколько естественного отвращения от большевицкого режима и его антизападной пропаганды. Обстановку сначала поменяли жестокие натовские бомбежки Сербии. Они провели черную, неизгладимую черту — и справедливо будет сказать, что во всех слоях российского общества. Затем положение усугубилось шагами НАТО по втягиванию в свою сферу частей распавшегося СССР, и особенно чувствительно — Украины, столь родственной нам через миллионы живых конкретных семейных связей. Они могут быть в одночасье разрублены новой границей военного блока.
Итак, восприятие Запада как, по преимуществу, Рыцаря Демократии сменилось разочарованной констатацией, что в основе западной политики лежит прежде всего прагматизм, зачастую корыстный, циничный. Многими в России это переживалось тяжело, как крушение идеалов.
В то же время Запад, празднуя конец изнурительной «холодной войны» и наблюдая полтора десятка лет горбачевско-ельцинскую анархию внутри и сдачу всех позиций вовне, очень быстро привык к облегчительной мысли, что Россия теперь — почти страна «третьего мира» и так будет всегда. Когда же Россия вновь начала укрепляться экономически и государственно, это было воспринято Западом, быть может, на подсознательном уровне еще не изжитых страхов — панически.
«Шпигель»: У него возникли ассоциации с прежней супердержавой — Советским Союзом.
Солженицын: Напрасно. Но еще прежде того Запад позволил себе жить в иллюзии (или удобном лукавстве?), что в России — юная демократия, когда ее еще не было вовсе. Разумеется, Россия еще не демократическая страна, она только начинает строить демократию, и ничего нет легче, как предъявить ей длинный список упущений, и нарушений, и заблуждений. Но разве в борьбе, которая началась и идет после 11 сентября, не протянула Россия Западу руку, явно и недвусмысленно?
И только психологической неадекватностью (либо провальной недальновидностью?) можно объяснить иррациональное отталкивание этой руки. США, приняв важнейшую нашу помощь в Афганистане, тут же обернулись к России все только с новыми и новыми требованиями. А претензии к России Европы почти нескрываемо коренятся в ее энергетических страхах, к тому же необоснованных.
Это отталкивание России Западом — не слишком ли большая роскошь, особенно перед лицом новых угроз? В своем последнем интервью на Западе перед возвратом в Россию (в апреле 1994-го журналу «Форбс») я сказал: «Если смотреть далеко в будущее, то можно прозреть в XXI веке и такое время, когда США вместе с Европой еще сильно вознуждаются в России как в союзнице...»
Ваш кирпичик в строительстве Дома Милосердия. Оплатите его прямо сейчас!
Помните о лепте вдовы и жертвуйте сколько можете. Если не можете пожертвовать сегодня, воздохните, помолитесь об общем деле. Пожертвуете, когда сможете.
Храни вас Господь!
