Людям о людях

Все хорошо, или Слезы о хлебе

21 января

Я цепи общей малое звено,
Здесь прадеды мои когда-то жили...
В. Р. Завитаева ( из выступления
О. Ф. Бергольц, книга «Говорит Ленинград»)

Январь – богатый на праздники месяц: Новый год, Рождество Христово, Обрезание, Крещение, дни памяти святых. Есть и трагичный и радостный одновременно: 27 января 1944 года прогремел салют в 24 залпа из 324 орудий, расставленных в разных частях города – Ленинград салютовал о полном снятии блокады.

Из книги «Ленинград в ожидании победы 1944-1945»:
«..мы - подростки, пережившие все блокадные дни, пришли на Марсово поле к Летнему саду. Кругом большие группы исхудавших, укутанных по-зимнему людей, тут же стоят артиллерийские батареи. Праздновать и салютовать еще не научились. Огарки от ракет падали на землю, но люди смеялись от радости и одновременно плакали по погибшим.»

Книга «Ленинград в ожидании победы» была вручена в качестве подарка от властей города моей бабушке-блокаднице Емченко Валентине Михайловне (1922 г.р.) в честь 70-летия снятия блокады.
Валентина Михайловна прожила долгую жизнь. Она не была прихожанкой нашего храма, но несколько раз обращалась за советом к о. Сергию.
На Пасху 2013 года Валентина Михайловна не смогла приехать по состоянию здоровья, тогда о. Сергий передал для нее в утешение иконы Спасителя и Божией Матери, и написал письмо:

«Дорогая раба Божия Валентина! Помощи Божией Вам дойти до Царствия Небесного в покое души и сердца, чистоте и покаянии.
Переносите испытания благодушно, с терпением и благодарением Богу – они очистят Вас.
Все испытания рано или поздно заканчиваются. Бог да благословит Вас.
Помнящий Вас многогрешный о. Сергий.»

В рассказах Валентины Михайловны о войне отражается часть пережитого всеми гражданами страны, поэтому их можно привести в качестве исторического свидетельства.

Ленинградская зима 1941-1942 года

Михаила Афанасьвича Пучкова (1893 г.р.) – отца Валентины – в первый день войны призвали в войска МПВО города. Он жил в казармах и дома на Лифляндской улице появлялся редко. Каждый раз он старался принести жене Анне Ивановне и детям что-то съестное: селедочные головы или очистки, найденные на помойке.

Валентина в первый день войны, 22 июня 1941 года. 18 лет

Осенью Анна Ивановна и 18-летняя Валентина работали на возведении оборонных рубежей. Мать рыла окопы под Лугой и Кингисеппом, дочь – в Купчино. От недоедания и тяжелого труда обе так ослабели, что по возвращении не смогли устроиться работать на производство. Они получали минимальный иждивенческий паек, как и 14-летний Анатолий (младший брат Валентины). Анатолий слег первым, мать отдавала ему часть своего хлеба. Валентина переживала за маму, понимая, что так погибнут оба.

Рядом с домом Пучковых находился Кировский завод, на тот момент – передняя линия обороны. В парке «30-летия ВЛКСМ» (Екатерингоф), куда выходили окна комнаты коммунальной квартиры, располагалась зенитная батарея. Во дворе дома – военный завод, организованный на базе эвакуированного завода «ЛЭМЗ».

При таком опасном соседстве дом Пучковых уцелел чудом. Несколько раз Валентина видела как вокруг дома проходил крестный ход с пением молитв и иконами. Кто-то из участников хода сказал: «Наш дом будет стоять». И он стоял, хотя весь был иссечен осколками. Во все близстоящие строения попали бомбы и снаряды.
За время блокады на город было сброшено свыше 100 тыс. зажигательных и 5 тыс. фугасных авиабомб, около 150 тыс. снарядов.

В комнате Пучковых пустые оконные проемы были заткнуты подушками, в бидоне замерзала вода. За дурно пахнущей водой ходили на Бумажный канал в парк, больше литра никто не мог принести. Несмотря на холод Анна Ивановна заставляла всех мыться, меняла белье, чтобы не завшиветь и не подхватить тиф.

Зимой 1941-1942 года умерло много родных и знакомых Пучковых: братья Анны Ивановны и Михаила Афанасьевича, потерявшая в войну рассудок мачеха Анны Ивановны, 2 племянника и племянница-летчица погибли на фронте, жених Валентины по пути в часть попал под бомбежку – печальный список можно продолжить.

У Анны Ивановны был запас сухарей, который она отнесла к родственникам, чтобы не использовать его раньше времени. Когда терпеть больше сил не осталось, Анна Ивановна решила: пора! Родственники встретили ее стоя на коленях и с плачем признались, что все съели. «Как вы могли?» – только и сказала она.

Позже Анна Ивановна говорила, что, возможно, именно эти сухари спасли ее родственников от смерти, а ее саму спас Господь.

Оставалась последняя надежда на мужа сестры Анны Ивановны – дядю Володю. Он снимал угол на Охте, так было легче добираться до работы. Район Охты обстреливался реже, жители разводили огороды. Неподалеку располагались совхозные поля, на которых попадались невыкопанные овощи. Анна Ивановна натопила буржуйку стульями, набросала на прижавшихся друг к другу Толю и Валю побольше тряпья и отправилась пешком, через весь город, к дяде Володе за помощью.

Дядя Володя отдал все, что у него было съестного. На обратном пути Анне Ивановне стало плохо, она упала на мосту. Люди не всегда помогали друг другу подняться, так как рисковали остаться лежать рядом с упавшим. К счастью, неподалеку дежурил милиционер, он и помог женщине встать. Неизвестный постовой и дядя Володя подарили жизнь не только семье Пучковых, но и родившимся после войны моей маме и ее сестре, мне с братом, и моим детям, и детям маминой сестры...

У Валентины украли или она сама потеряла продовольственные карточки, по которым должны были выдать 200 г крупы.

Валентина пришла со своим горем к соседям, и они откликнулись! Каждый дал по чайной ложке, у кого какая была, набралась целая горсточка. А чтобы сварить блокадный мутный суп в трехлитровой кастрюльке требовалась всего одна столовая ложка.

Но не у всех историй счастливый конец – соседка по квартире съела свою погибшую новорожденную дочку.

Животные и блокада

До войны Толя Пучков любил держать какую-нибудь живность: рыбки, птицы, котята и белые мышки были его питомцами. Мышки жили в ящике Зингеровской швейной машины. Но после того, как они затянули к себе и изгрызли нарядное, связанное Анной Ивановной покрывало, зверьков пришлось отдать.

Из блокадного города кошки и собаки исчезли быстро. Вот что рассказывают ленинградцы о животных.

Елена Фердинандовна Андерегг: «Это было, когда уже кончилась война – в 1945 году. Я вышла во двор... У помойки сидело несколько кошек, перед ними была разложена еда, но они ее не ели, а в центре на коленях стояла женщина с поднятыми вверх руками. Она обращалась попеременно то к Богу, то к кошкам. Она говорила:
– Господи, прости меня, грешную, я ведь убивица. Я их убивала, кормила своих детей, дети остались живы. А вот на мне какой грех. Прости меня, Господи, и вы меня простите!
Она поклонилась, не удержалась и упала лицом и руками в еду. На какое-то время она потеряла сознание. Кошки стали смелее, начали есть. А когда съели, то принялись облизывать ей лицо, руки, голову. Одна забралась даже ей на спину и стала мурлыкать. Женщина очнулась и заплакала.
– Значит вы меня простили! Господи, слава Тебе!»
(книга «Испытание. Воспоминания настоятеля и прихожан Князь-Владимирского собора в СПб о Великой Отечественной войне и блокаде Ленинграда»)

Вторая история – воспоминания Е. В. Мартыновой (из книги «Ключ к Победе», выпущенной под редакцией настоятеля Князь-Владимирского собора прот. Владимира Сорокина):

«Как-то, проходя мимо булочной, вижу в окошко подают противень с хлебом. Оттуда упала корочка, величиной с ноготок. Я помчалась с одной стороны, а воробушек – с другой. Мне повезло. Потом мне было очень стыдно за мой поступок: для меня это капля в море, а птахе – кое-что. Поэтому, как только можно стало покупать хлеб без карточек, я купила сразу три буханки, села в саду на скамейке и с извинениями скормила их воробушкам.»

С конца декабря 1941 года иждивенческую норму хлеба увеличили до 200 грамм, Валентина, как только немного окрепла, пошла работать токарем на военный завод в своем дворе.

В обеденный перерыв Валя выходила на улицу, чтобы Анна Ивановна из окна комнаты могла видеть, что она жива.

Завод

Валентина пришла на обеденный перерыв домой, дверь комнаты случайно захлопнулась, а ключи остались внутри. Опаздывать на завод нельзя. Валя всегда была смелой, она вылезла через комнату соседей на наружный карниз дома и на высоте четвертого этажа прошла 3 окна, прижимаясь спиной к стене дома, стараясь не смотреть вниз.
Начался обстрел, взрывная волна могла скинуть девушку в любую минуту, но она благополучно добралась до открытой форточки своей комнаты и протиснулась внутрь. Положив ключи под коврик, она умчалась на работу.

Скоро Валя получила повестку: срочно явиться на военный сборный пункт с кружкой и ложкой. Предупредить об этом маму было уже некогда. В комиссии оказался представитель завода, на котором работала Валя.
«На этой девушке бронь, она выпускает важную для фронта продукцию», - сказал он. Остальных девчат посадили в кузов грузовика, мотор взревел, и они скрылись за поворотом.

В свободное от работы время Валентина дежурила на крышах домов. Весной вместе со всеми убирала нечистоты, за зиму наросли глыбы до третьего этажа, а сверху свисали сосульки. Выдали ломы, но силенок было маловато, если отклонялся лом, то под действием его веса отклонялся и человек.

Анатолий, младший брат Валентины. Служил на минном тральщике (катере).

В мирное время стал капитаном дальнего плавания

Толя пошел работать на завод «Степан Разин», там давали подслащенную воду, которая очень поддерживала подростка. Первого мая открылась баня, с общим отделением для женщин и мужчин, но это никого не смущало.

Анна Ивановна чувствовала себя плохо, у нее опухли ноги, трудно было ходить, поэтому она вместе с детьми отправилась в эвакуацию по Дороге жизни на барже летом 1942 года.

Баржа, шедшая впереди, была потоплена немцами. Затем поезд чуть не привез семью Пучковых в Сталинградский котел, Толя в 16 лет попал на фронт и в общей сложности провел в армии 7 лет. Но никакое горе и труд не были напрасны, потому что несломленные ленинградцы вместе со всей страной встретили сияющий май 1945 года.

Я прикасаться к бабушке люблю,
Словно Историю я за руку беру.
Ее глазами смотрит та страна,
Которая под немца не легла:

Блокадный холод. Лестничный пролет.
Крупа рассыпалась, ступеньки - голый лед.
Крупинки до последней соберет,
В голодный отправляя рот.

Клей найден. Сварен. Охлажден и съеден,
А от горячего все умерли соседи.
Повестка. Бронь. Снаряды и завод.
И вера крепкая, что враг здесь не пройдет.

Весна. Трамвай. Уборка нечистот.
На барже через Ладогу – вперед.
Эвакуация. Колхоз.
И молоко от тощих коз.

Повестка. Трактористкам – бронь.
А брат в 16 на войну ушел,
И мины тралил, и остался жить,
После Победы начал пить.

И снова Жизнь. Весна. Семья.
Работа. Дети. Внуки. Я...

Бабулин взгляд чуть снизу, робкий,
Улыбка на простом лице.
Ее тепло, как ускользающий и хрупкий
Последний лист осенний на крыльце.

Слева направо Валентина, 2 дочки и муж Михаил. Конец 50-х.

Всё хорошо

Мне запомнилось, что если кто-нибудь начинал жаловаться на жизнь, Валентина Михайловна внимательно выслушивала, а потом задавала встречный вопрос: « А, в общем-то, все хорошо?» И на человека снисходило внезапное озарение – ВСЁ ХОРОШО!

Одно заставляло плакать Валентину Михайловну – вид свежего мягкого хлеба. Она бережно брала его в руки, вдыхала запах, и слезы бежали у нее по щекам.

Валентина Михайловна - моя крестная и большой друг. Она написала для меня в детстве молитвы в маленькую книжечку, брала в храм на Крещение и на освящение куличей, подарила чудом раздобытую Библию на мой девятнадцатый день рождения. Довоенная икона мамы Валентины и Евангелие бережно хранятся в нашей семье.

Валентина Михайловна умерла 2 года назад. Последние 10 дней она пролежала в больнице. Она много молилась Богородице, просила читать ей Евангелие вслух, молилась о соседках по палате и слабеньким голоском напевала популярную песню 30-х годов (Песня о встречном):

Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Веселому пенью гудка...

Отпевание прошло в маленьком деревянном храме св. князя Александра Невского на Шуваловском кладбище. Усопшую иерей Артемий хорошо знал, поэтому прощание было теплым. Когда в руку Валентины Михайловны вкладывали разрешительную молитву, пальцы у нее были удивительно мягкие и гибкие.

Все хорошо. Слава Богу за все!

Анна Бухарина, январь 2018 года

Ваш кирпичик в строительстве Дома Милосердия. Продолжаются работы по строительству храма свт.Василия Великого - установка первой закладной сваи для храма состоялась 27 марта 2018 года. Поддержите это нужное дело! Вложите ваш кирпичик прямо сейчас!

← Вернуться к списку